«Помогать нужно, чтобы чувствовать себя человеком»: интервью с Екатериной Шерговой
Екатерина Шергова более 15 лет проработала корреспондентом и ведущей информационно-политических программ на телевидении. В 2012 году она возглавила департамент по связям с общественностью благотворительного фонда «Подари жизнь», а через 6 лет стала директором. Почему Екатерина оставила журналистику ради благотворительности? С какими сложностями сталкивается фонд? Как в организации принимают решение, кому помогать? Ответы на эти и другие вопросы читайте в интервью.
Екатерина, давайте начнём с вашего пути в благотворительность. Насколько мне известно, вы когда-то ушли из телевизионной журналистики в эту сферу. Как это произошло?
Постепенно и, можно сказать, само собой. Отправной точкой считаю 2004 год, когда я ещё работала на телевидении. Тогда в интернете мне попалась информация о группе «Доноры — детям». В Российской детской клинической больнице не хватало доноров крови, и волонтёры устраивали акции, чтобы их найти. Я убедила руководство сделать несколько репортажей на эту тему, и они сработали.
Люди буквально выстраивались в очереди, чтобы сдать кровь.
Вместе с добровольцами мы стали организовывать благотворительные и донорские акции в поддержку детей с онкологическими и гематологическими заболеваниями. Провели несколько концертов с участием Дины Корзун и Чулпан Хаматовой.
Потом стало ясно, что без создания благотворительного фонда системно решить проблему детской онкологии не получится. Так в 2006 году и появился фонд «Подари жизнь». Сначала я стала членом попечительского совета фонда, спустя 8 лет возглавила департамент по связям с общественностью, а в 2018 году — и весь фонд.
Факт
«Подари жизнь» — негосударственный благотворительный фонд помощи детям и молодым взрослым до 25 лет с онкологическими, гематологическими и иными тяжёлыми заболеваниями. За 18 лет работы фонд помог более 90 000 детей.
Что сподвигло вас в итоге поменять профессиональную сферу?
В 2014 году, когда решила уйти с телевидения, я уже не так много работала как журналист: у меня оставался один проект, который выходил раз в неделю. В это же время задачи, которые стояли перед фондом в области PR, были мне ближе и интереснее.
Плюс к этому я считала, что совмещать работу в фонде и журналистскую деятельность не очень честно, и сделала свой выбор.
Расскажите, чем фонд «Подари жизнь» помогает детям.
Мы закупаем лекарства, медицинские расходные материалы, оборудование, развиваем реабилитационные программы, иногда оплачиваем ремонт оборудования в клиниках. На средства благотворителей поддерживаем волонтёрство и донорство крови.
Оказываем и социальную помощь: оплачиваем аренду квартир на время лечения, железнодорожные и авиабилеты, покупку нужных вещей, помощь психологов.
У нас есть проект «Няни в больнице» — для детей, чьи родственники не могут постоянно присутствовать в стационаре и ухаживать: кормить, помогать, следить за температурой и так далее.
Также фонд работает над гигантским инфраструктурным проектом — строительством пансионата «Измалково» для маленьких онкопациентов, которым врачи разрешают находиться вне больницы, но просят оставаться где-то недалеко.
Как фонд принимает решение, кому помочь?
Исходим из мнения врачей, с которыми мы в постоянном контакте. У фонда есть экспертный совет, и каждое решение о помощи принимается на основании медицинской экспертизы. Если наши врачи подтверждают, что тот или иной ребёнок нуждается именно в этой терапии или в этом виде помощи, фонд её оказывает.
Один из важнейших принципов для нас: мы отвечаем за то, как распоряжаемся чужими деньгами, и отчитываемся за это.
Видите ли вы позитивные изменения в сфере помощи детям с тяжёлыми заболеваниями?
Некоторые задачи, которые раньше решались за счёт средств благотворителей, сейчас перешли в ОМС или в государственный фонд «Круг добра».
Например, эндопротезирование (сложная операция с имплантацией устройства, которое выполняет функцию здорового сустава. — Прим. ред.) мы раньше делали силами нашего фонда, причем в нескольких больницах. Последние 2 года эту ответственность взял на себя «Круг добра», и операция стала доступной для всех детей. Здорово, что эту проблему осознали и нашли решение.
Я надеюсь, что таких проектов будет больше и часть нагрузки с благотворительных фондов будет снята. Это очень круто!
Более 80% детей с онкологическими заболеваниями в России выздоравливают.
А какие есть проблемы в оказании помощи онкобольным? И в чём сам фонд нуждается больше всего?
В последние 3 года многое стало недоступно, появились сложности с доставкой лекарств из-за рубежа, иногда возникают проблемы с платежами за границу.
Но больше всего трудностей у врачей. Из-за недоступности некоторых препаратов и технологий им приходится находить новые схемы лечения, а нам — помогать внедрить эти изменения в больнице.
Например, технологии, которыми пользовались в последние годы, пришлось заменить лекарственной терапией. А мы благодаря тем, кто поддерживает фонд на протяжении многих лет, смогли быстро перестроиться и за счёт пожертвований помочь врачам решить эту проблему.
Если спросить, как мы решаем проблемы, то тут всё просто: вашими пожертвованиями.
Именно в пожертвованиях фонд нуждается больше всего. Они необходимы для реализации всех наших проектов.
Как вам удаётся привлекать средства? Какие инструменты фандрайзинга сейчас работают эффективнее всего?
Мы следим за новинками платёжных систем, за всем, что появляется на рынке, и пытаемся как можно быстрее адаптировать это и сделать доступным благотворителю.
Главный и самый эффективный инструмент фандрайзинга — тот, который комфортен человеку: простой и удобный.
Я часто привожу один пример. В 2007 году нам удалось договориться со Сбером, чтобы в кассах банка лежали заполненные квитанции для пожертвований в «Подари жизнь». Клиенту оставалось только вписать сумму и свою фамилию. Это был фантастический прорыв. Потому что раньше люди вписывали в квитанции длинные номера счетов, и можно было легко ошибиться с цифрой или количеством нулей.
Когда человек говорит, что готов пожертвовать деньги в фонд, он не должен задумываться, как это сделать.
Философский вопрос: как вы считаете, что движет людьми, которые готовы поддерживать благотворительные фонды? Зачем вообще помогать?
Есть ответ эгоистичный: для того, чтобы чувствовать себя человеком. А есть ответ общественный: потому что многие так делают. Хотя этот ответ тоже будет эгоистичным, если задуматься.
Поэтому ответ один: помогать нужно, чтобы быть человеком.
Нужно ли, на ваш взгляд, громко заявлять о своей помощи? Если да, то почему?
Да, делать это нужно как можно громче и даже привлекать известных людей. Для нас это по-прежнему одно из ключевых направлений работы. Нам важно, чтобы все дети, которые нуждаются в помощи, получили её. Но поддержки «тихих» благотворителей может не хватить, чтобы закрыть все потребности фонда.
Как помогают звёздные амбассадоры?
Они привлекают внимание к фонду, его потребностям и проблемам. Своим примером или рассказом о наших проектах популярные люди вдохновляют и других помогать: переводить пожертвования, становиться волонтёром или донором.
А ещё они невероятно поддерживают и воодушевляют ребят, которые борются с тяжёлой болезнью. Представляете, какая это радость для ребёнка — встретиться и пообщаться со своим кумиром!
Крупный бизнес, как и звёзды, поддерживает фонды и развивает благотворительную культуру. Как думаете, с какой целью?
Бизнесу это нужно, чтобы чувствовать уважение за то, что он делает.
Сейчас на работу выходит поколение, для которого ESG-повестка, или КСО (корпоративная социальная ответственность. — Прим. ред.), — не пустой звук. При трудоустройстве молодые люди спрашивают, какие волонтёрские программы есть в компании, кому бренд помогает и кого поддерживает. Для них это важно. Бизнесу нужно соответствовать запросу тех, кто приходит к ним работать.
На какие проекты фонду нужны большие инвестиции, которые могут закрыть крупные компании, например Сбер?
Сбер уже активно помогает фонду. Например, фонд целевого капитала «Подари жизнь» (часть имущества фонда, переданная в управление другой компании для получения дохода. — Прим. ред.) сформирован благодаря Сберу и управляется банком. Нам было важно дать старт такому серьёзному и пока не понятому до конца в обществе проекту. И то, что Сбер в него вошёл, — круто. Как я понимаю, это произошло при участии Германа Грефа, за что я ему отдельно благодарна. Потому что он понимает это и вникает во все детали. Без его участия мы бы многое не смогли сделать.
Также Сбер является инвестором одного из домиков пансионата «Измалково», о котором мы уже говорили. И мне кажется, было бы здорово, если бы другие компании и банки помогали нашим проектам.
Я считаю, что Сбер уже стал законодателем моды на благотворительность среди банков. Например, он выпустил благотворительную карту «Подари жизнь»: оплачивая ею покупки, клиенты помогают детям с онкозаболеваниями. В других банках подобные карты появились значительно позже.
У Сбера уже 8 лет работает благотворительная платформа СберВместе, а другие банки только начинают развивать похожие проекты.
Екатерина, и последний вопрос. Он неожиданный и про ситуацию, которая, мы надеемся, никогда не наступит. Что будет, если таких фондов, как ваш, не будет вовсе?
Если не будет помогающих медицинских фондов вроде «Подари жизнь», то меньше детей получат квалифицированную, качественную помощь. Соответственно, меньше выживут. Меньше получат менее травматичное лечение: то есть выживут, но для них лечение будет токсичнее и сложнее.
Большее количество семей разорится. Когда фонд появился, мы часто сталкивались с историями семей, которые для оплаты лечения ребёнка продавали всё, что у них было. Если фонда не станет, родителям некуда будет обратиться за помощью. Они опять начнут продавать имущество, и мы получим большое количество людей, которым завтра негде будет жить.
Увеличится число семей, которые распадутся. Болезнь ребёнка — большая нагрузка на всю семью. Бывает, что один из супругов понимает, что не справляется, и уходит. Конечно, с помощью фонда эти трудности полностью решить невозможно, но снизить эмоциональную нагрузку на родителей получается. Например, обычно при длительном лечении семья как будто разорвана: мама с ребёнком находятся в больнице, а папа с другими детьми — дома. В итоге страдают все члены семьи. В фонде есть социально-реабилитационные программы, в которых наши психологи помогают семье собраться и вновь почувствовать себя единой. Если фонда не будет, то и этого тоже не будет.
Но надеюсь, что благодаря нашим жертвователям, бизнесу и волонтёрам этого не случится. И мы сможем помочь большому количеству детей и их семьям.
Мы тоже на это надеемся и желаем фонду процветания. Спасибо за то, что вы делаете!
Чтобы поддержать фонд «Подари жизнь» или другие благотворительные организации, сделайте разовое или оформите регулярное пожертвование на платформе СберВместе, откройте вклад с благотворительностью, купите мерч фонда или станьте волонтёром.